Некогда блиставшая на эстраде певица, имя которой ещё десять лет назад собирало на концертах полные залы, теперь всё чаще мелькает в новостях по совсем иным поводам. В свои семьдесят шесть она внезапно решила обратиться к политике, и сделала это с той же напористостью, с какой когда-то брала высокие ноты. Однако на этот раз её смелость не принесла аплодисментов: высказывания обернулись конфликтами, потерей контрактов, закрытием проектов и, в итоге, вынужденным отъездом из страны.
Оказавшись вдали от прежней сцены, бабушка Алла будто решила вернуть себе ощущение молодости через внешний облик. Она охотно выбирает мини-платья, которые когда-то подчёркивали стройность её фигуры, но теперь, увы, лишь напоминают о времени, которое неумолимо движется вперёд. Короткие яркие наряды соседствуют с облегающими костюмами, намеренно «взрослыми» аксессуарами и отчаянной попыткой выглядеть современной — порой это создаёт комичный контраст между реальным возрастом артистки и образом, который она пытается изобразить.
Однако, каким бы кричащим ни казался её стиль, Пугачева не сдаётся. Она делает фотографии в социальных сетях, смело позирует, демонстрирует новые прически и макияж, экспериментирует с образами подростковой дерзости и гламура нулевых. И хотя часть публики воспринимает это с ироническим недоумением, есть и другая аудитория — та самая, которая когда-то распевала её хиты и теперь не готова отказываться от своего кумира.
Бывшие поклонники будто соревнуются в комплиментах. Они восторженно пишут о «неугасающей молодости души», о «фантастической форме», о том, что певица «по-прежнему на вершине», хотя реальность давно уверенно шагнула в противоположную сторону. В этих посланиях — и ностальгия по прошлому, и желание поддержать человека, который пережил тяжёлые перемены, и искренняя любовь, неподвластная возрасту и расстоянию.
И, возможно, именно эта безусловная преданность помогает Алле сохранять внешний блеск, даже если он уже абсолютно не сочетается с её годами. Она продолжает играть роль, в которой привыкла быть главной: роль женщины, уверенной в своём праве сиять, пусть даже сияние это стало совсем иным, чем прежде.