Я вышла замуж за друга детства — он рассказал мне секрет своей семьи в свадебную ночь, и это чуть не разрушило мою жизнь

Выйдя замуж за возлюбленного моего детства, я думала, что наше счастье наконец-то началось. Так было до тех пор, пока он не передал мне блокнот с секретами своей матери.

Я не ожидала встретить Майкла в то утро. Я просто пила свой обычный кофе, прогуливаясь по Главной улице нашего старого родного города, когда заметила его. Высокий, знакомый, с намеком на седину в волосах, он стоял возле кофейни, куда мы обычно ходили после школы.

 

«Майкл?» воскликнула я, почти не веря.

Он повернулся и секунду просто смотрел на меня. Затем на его лице появилась широкая ухмылка. «Это действительно ты?» — сказал он, его голос был теплым, как я и помнила. «Не думал, что увижу тебя здесь снова!»

«Я тоже!» рассмеялась я. «Каковы шансы?»

Мы решили выпить вместе кофе, как в старые добрые времена. Внутри магазина все было как в старые добрые времена. Старые деревянные прилавки и запах свежей выпечки. Казалось, что время отмоталось назад.

В тот день мы проболтали несколько часов, вспоминая обо всем и ни о чем. Мы смеялись над старыми историями, например над тем, как мы оба заблудились во время похода, или над тем, как мы оставляли друг другу записки на уроках истории. Часы пролетели незаметно.

Кофе превратился в обед, обед — в долгую прогулку, и не успели мы оглянуться, как стали звонить друг другу каждый день. Было что-то такое легкое, такое естественное в том, чтобы быть рядом с ним.

Через несколько месяцев Майкл сделал мне предложение. Все было просто: он и я, сидящие вечером у озера.

«Я не хочу больше терять время», — сказал он, его голос был ровным, но полным эмоций. «Я люблю тебя. Я всегда любил тебя. Выйдешь ли ты за меня замуж?»

Я не колебалась ни секунды. «Да», — прошептала я, и слезы наполнили мои глаза. Через два месяца мы связали себя узами брака.

После свадьбы мы поехали в дом его семьи, где мы проводили много времени в детстве. Дом ничуть не изменился. Даже обои в прихожей были те же, и старый дуб во дворе был все тот же.

Вечером, освежившись, я вернулась и обнаружила, что Майкл сидит на краю кровати и выглядит… по-другому. Его обычная легкая улыбка исчезла. В руках он держал маленький потрепанный блокнот.

«Майкл?» спросила я, присаживаясь рядом с ним. «Все в порядке?»

Он не сразу посмотрел на меня. Его глаза были устремлены на блокнот, пальцы обводили его край. «Есть… кое-что, что я должен тебе сказать».

От тона его голоса у меня по позвоночнику пробежал холодок. «Что именно?»

Он глубоко вздохнул и наконец встретил мой взгляд. «Этот блокнот принадлежит моей маме», — тихо сказал он. «Она вела записи… о нашей семье. О том, что она считала важным».

«Хорошо…» медленно произнесла я, не совсем понимая.

Он протянул мне блокнот, и я открыла его. Все страницы были исписаны аккуратным, петляющим почерком. «У моей семьи есть такое… поверье», — начал он. «Проклятие, на самом деле. Звучит нелепо, я знаю, но они верят, что это реально».

«Проклятие?» спросила я, подняв брови, пытаясь скрыть свой скептицизм.

Он кивнул. «Моя мама говорит, что любая женщина, которая выходит замуж за представителя этой семьи… проклята невезением. Трагедия. Боль. Так было на протяжении многих поколений, или она так говорит».

Я чуть не рассмеялся, но остановился, увидев беспокойство в его глазах. «Майкл, вы же не верите в это на самом деле?»

Он провел рукой по волосам, выглядя измученным. «Я не знаю. Я всегда говорил себе, что это просто старое семейное суеверие. Но… я видел всякое, понимаешь? Брак моего отца с моей мамой был не совсем гладким. Мой дядя — ну, скажем так, для него тоже все закончилось плохо».

Я взяла его за руку и ободряюще сжала ее. «Послушай, это ничего не значит. Для многих людей браки складываются тяжело».

Он слабо улыбнулся, но его глаза все еще выглядели обеспокоенными. «Может быть, вы правы», — сказал он, хотя в его голосе не было убежденности.

Через неделю после свадьбы начали сыпаться мелкие несчастья. Сначала перед самым отъездом в медовый месяц у нас спустило колесо, и мы не смогли никуда поехать.

«Просто не повезло», — сказала я ему, заставив себя рассмеяться.

Вернувшись домой, ситуация приняла странный оборот. Бизнес, на создание которого я потратил годы, начал терять клиентов. В Интернете появилась целая череда плохих отзывов, причем от людей, с которыми я даже никогда не работал. Я перепробовал все, чтобы исправить ситуацию, но ничего не помогало. Казалось, что кто-то проклял мою работу.

Затем кто-то вломился в наш дом. Ничего важного или ценного не украли, но психологический ущерб был нанесен.

Майкл тоже заметил это. «Ты думаешь, это… это проклятие может быть реальным?» — спросил он однажды вечером, его голос был низким.

«Конечно, нет», — быстро ответил я, хотя уже начал сомневаться в себе. «Всему этому должно быть объяснение. Может, это просто… не знаю… фаза».

Переломный момент наступил незадолго до Дня благодарения. Мать Майкла настояла на том, чтобы мы устроили праздник у себя дома. Мы обсудили по телефону меню, и она казалась в хорошем настроении.

После звонка я положила телефон на диван и взяла книгу, чтобы почитать. Но как только я перевернула страницу, я услышала голоса. Телефон был по-прежнему подключен.

«Ты действительно думаешь, что эта ерунда с проклятием все еще работает?» раздраженно спросил отец Майкла.

Не задумываясь, я тут же нажала на кнопку записи.

Она рассмеялась. «Это работает каждый раз. Посмотрите на нее! Ее бизнес и так буксует, а Майкл так закручен в заботах, что едва соображает. И я положу этому конец, когда разорю ее индейку».

«Хватит, Марианна», — ответил он. «Ты уже отпугнула достаточно хороших женщин от наших сыновей».

«Если они не подходят моим мальчикам, я сделаю то, что должна», — сказала она холодным тоном. «Я знаю, что для них лучше».

У меня свело желудок. Я закончил разговор, чувствуя себя оцепеневшим, и мысленно повторял ее слова. Все эти странности — спущенное колесо, плохие отзывы — дело ее рук. Никакого проклятия не было. Это все ложь, извращенный трюк, чтобы контролировать ее сыновей и их жен.

В тот вечер я сидела напротив Майкла, сжимая телефон дрожащими руками. «Майкл, — начала я, — мне нужно, чтобы ты кое-что услышал».

Он посмотрел на меня, его брови сжались в кулак. «Что случилось?»

Я нажала на кнопку «play», и голос его матери заполнил комнату.

Майкл выглядел ошеломленным, его глаза перебегали с телефона на меня, пока он пытался осмыслить услышанное. «Это… это должно быть ошибкой», — заикаясь, произнес он, в его голосе звучало недоверие. «Она не… моя мать никогда бы…»

Я взял его за руку. «Майкл, я все подслушала. Она пыталась разлучить нас».

Наконец он посмотрел на меня, его лицо было исполнено решимости. «Я должен услышать это от нее. Я должен услышать правду от них обоих».

Мы приехали в дом его родителей поздно вечером. Отец Майкла открыл дверь, удивленно глядя на нас. «Майкл, все в порядке?»

Майкл протиснулся мимо него, его лицо было бледным от гнева. «Где мама?»

Лицо его отца опустилось, и он сделал шаг назад. «Майкл, пожалуйста, успокойся».

«Я спокоен», — сказал он, его голос был напряжен. «Но мне нужны ответы, папа».

Марианна растерялась и перевела взгляд на мужа, который не встретил ее взгляда. «О чем ты говоришь?»

Майкл протянул мне телефон. «Я слышал тебя, мама. Вы с папой говорили о проклятии. Говорили о том, что ты… вмешиваешься. Отпугиваешь женщин, заставляешь их думать, что они прокляты».

Ее лицо сменило притворное замешательство на жесткое, расчетливое выражение. «Майкл, я не знаю, что ты думаешь, что слышал, но…»

«Ты знаешь, что ты сказала, Марианна», — спокойно перебил его отец, подавшись вперед. «Нет смысла отрицать это».

Она бросилась на него, сверкая глазами. «Не смейте!»

«Не смею?» Его отец покачал головой, выглядя усталым и измученным. «Я много лет держал рот на замке. Наблюдал, как ты прогонял всех женщин, которых любил Майкл или его братья. Наблюдал, как ты лжешь, саботируешь, играешь с чужими жизнями только потому, что считаешь, что знаешь, как будет лучше. Это продолжалось достаточно долго».

Лицо Майкла сморщилось, когда он перевел взгляд с отца на мать. «Так это правда?» — прошептал он. «Все?»

Слезы потекли по ее лицу. «Я сделала это, потому что люблю тебя, Майкл».

Он сделал шаг назад, качая головой. «Это не любовь. Это контроль».

В комнате воцарилась тяжелая тишина. Следующим заговорил его отец, его голос был усталым. «Майкл, я пытался ее образумить, поверь мне. Но она… она верит, что поступает правильно».

Майкл повернулся к отцу, его голос был полон боли. «И ты позволял ей делать это? Все эти годы?»

Его отец опустил глаза. «Я боялся потерять семью. Я думал, что однажды она остановится. Что ты будешь достаточно сильным, чтобы… освободиться от этого».

Майкл замолчал. Взяв меня за руку, он повел меня к двери. Снаружи он смотрел на звезды, его плечи были опущены в знак поражения. Он взглянул на меня, его голос был едва слышным шепотом. «Мне так жаль. За все это».

Я сжал его руку. «Теперь мы свободны, Майкл. Это все, что имеет значение».

Но пока мы шли к машине, я чувствовал груз прошлого, печаль семьи, разбитой тайнами и ошибочными попытками матери любить. Сердцу Майкла потребуется время, чтобы исцелиться, но мы оставили проклятие и его мать позади.